Он вскоре совсем не мог ни есть, ни спать - ему мешали то гудки автомобилей, то несущийся по рельсам трамвай за окном, то капающий кран в ванной. Сердце все чаще ныло, болело, срывалось с ритма, выдавало внеочередной удар и он уже давно научился прислушиваться к нему. Странно, он всегда считал себя здоровым и полным сил, но эта болезнь прицепилась к нему во время Первой мировой. Прапорщик Михаил Зощенко добровольцем ушел на фронт в 1914 году, окончив ускоренный курс Павловского военного училища...

И вот, дети, прошло сто лет, а я до сих пор помню, как папа спрятал моего енота под диван… Валенсия наелась Драгунского. Теперь перед сном мы слушаем Зощенко, истории про Лелю и Миньку. Эффект от прослушивания пока странный. Назидательный смысл, ради которого эти рассказы были написаны, ускользает полностью. Зато появляется какой-то незаложенный автором дополнительный комический эффект. Связан он, прежде всего, с приемами воспитания начала прошлого века, которые вызывают у Вальки недоумение и смех...