10 июня 1939 года Нестеров писал В.М. Титовой: «Я начал портрет с своей престарелой «Красавицы». Она вся в белом, в золотистом жилете. Интересна, оживлена, а что из всего этого выйдет – посмотрим, увидим недели через 2. Тогда и сообщим тебе». Портрет писался не с меньшим увлечением, чем первый – и с большей оплатой этого увлеченья здоровьем. Как сообщила мне Е.П. Разумова, после третьего сеанса Михаил Васильевич признался ей по телефону: – Я устал. Не могу найти на портрете, что нужно. Сил нет. Я стар...

Сложный, яркий, разный. Совсем не святой, но великолепный, искренний мастер духовной живописи. Отнюдь не пламенный революционер, но гениальный портретист новой эпохи. «Вечный студент», проваливавший экзамен за экзаменом, но бесконечно талантливый и трудолюбивый художник. Много раз предававший любимых и преданный собственной дочерью; любимый многими и многими же ненавидимый; менявший направления и жанры, но неизменно добивавшийся успеха и признания в каждом из них... Удивительный, ни на кого не похожий, но великолепно чувствовавший людей, события, Время...