«НАХОДИТ СТРАННОЕ МОЛЧАНИЕ…» 6 ОКТЯБРЯ 1972 года родился Михаил КУЗМИН, русский поэт,   прозаик, драматург, переводчик, критик и композитор. Первый в России мастер свободного стиха, хотя как литератор Кузмин дебютировал довольно поздно – первая публикация в 34 года и лишь в 36 – первая книга стихов «Сети». Но дебют получился громким: успех и признание поэзии со стороны критиков-модернистов и скандал из-за повести «Крылья» - первого в русской литературе описания однополых любовных отношений, чем наш сегодняшний именинник был грешен и в реальной жизни. Замечательный музыкант, Кузмин, выступая с поэтическими концертами,  часто прибегал к музыкальному сопровождению, мелодекламировал, что было тогда в большой моде, а иногда аккомпанировал себе на гитаре. Известно о влиянии Кузмина на Ахматову, первому сборнику которой («Вечер») было предпослано его вступление. Кузмин ободрял и покровительствовал начинающему  поэту-экспериментатору Виктору Хлебникову (ставшему Велимиром не без кузминского влияния), Хлебников признавался, что был в «подмастерье у знаменитого Кузмина». По разнообразию метрики Кузмин превосходит большинство мэтров «Серебряного века»,  его дебютный и последний стихотворные циклы — «Александрийские песни» (1906) и «Форель разбивает лёд» (1929) — стали вехами в истории русской поэзии. В течение 60 лет (с 1929 по 1989 гг.) книги Кузмина в СССР не издавались, а   публикации в конце прошлого и в начале XXI века позволили пересмотреть место Кузмина в литературной жизни своего времени и даже привели к возникновению своего рода культа поэта как хранителя культурных традиций в век их повсеместного крушения Ммихаил Алексеевич Кузмин умер от воспаления лёгких 1 марта 1936 года в Куйбышевской (Мариинской) больнице в Ленинграде и был похоронен на Литераторских мостках Волковского кладбища. Находит странное молчание По временам на нас, Но в нем таится увенчание, Спокойный счастья час. Задумавшийся над ступенями, Наш ангел смотрит вниз, Где меж деревьями осенними Златистый дым повис. Затем опять наш конь пришпоренный Приветливо заржет И по дороге непроторенной Нас понесет вперед. Но не смущайся остановками, Мой нежный, нежный друг, И объясненьями неловкими Не нарушай наш круг. Случится все, что предназначено, Вожатый нас ведет. За те часы, что здесь утрачены, Небесный вкусим мед.  ХХХ Умывались, одевались, После ночи целовались, После ночи, полной ласк. На сервизе лиловатом, Будто с гостем, будто с братом Пили чай не снявши маск. Наши маски улыбались, Наши взоры не встречались И уста наши немы. Пели «Фауста», играли, Будто ночи мы не знали, Те, ночные, те — не мы. МУЗЫКА Тебя я обнимаю,— И радуга к реке, И облака пылают На Божеской руке. Смеешься,— дождь на солнце, Росится резеда, Ресницею лукавит Лиловая звезда. Расколотой кометой Фиглярит Фигаро. Таинственно и внятно Моцартово Таро. Летейское блаженство В тромбонах сладко спит, Скрипичным перелеском Звенит смолистый скит. Какие бросит тени В пространство милый взгляд? Не знаешь? и не надо Смотреть, мой друг, назад. Чье сердце засияло На синем, синем Si? Задумчиво внимает Небывший Дебюсси.  ИСКУССТВО Туман и майскую росу Сберу я в плотные полотна, Закупорив в сосудец плотно, До света в дом свой отнесу. Созвездья благостно горят, Указанные в Зодиаке, Планеты заключают браки, Оберегая мой обряд. Вот жизни горькой и живой Истлевшее беру растенье. Клокочет вещее кипенье... Пылай, союзник огневой! Все, что от смерти, ляг на дно. (В колодце ль видны звезды, в небе ль?) Былой лозы прозрачный стебель Мне снова вывести дано. Кора и розоватый цвет,— Все восстановлено из праха. Кто тленного не знает страха, Тому уничтоженья нет. Промчится ль ветра буйный конь,— Верхушки легкой не качает. Весна нездешняя венчает Главу, коль жив святой огонь.