Анна стояла у гроба мужа, не замечая льющихся по щекам слез. Её сердце было разбито, мысли путались. Она все еще не могла поверить, что Михаила больше нет. Еще неделю назад они строили планы на будущее, а сейчас он лежал бездыханный, навеки покинув этот мир. Траурная процессия двигалась медленно, люди подходили к Анне с соболезнованиями, но она почти не слышала слов. Реальность доходила как будто через вату. Лишь когда гроб начали опускать в могилу, Анна не выдержала и зарыдала. Её шатало от горя и отчаяния...

Хорошо известна классическая формула начала завещаний в дореволюционном русском праве: «в здравом уме и твердой памяти». Я же, продолжая изучать духовные грамоты великих и удельных князей XIV-XVI веков, нашла «предков» этой фразы. Итак, какими словами описывали дееспособность завещателя в те времена? Первый вариант духовной грамоты великого князя Ивана I Даниловича Калиты, около 1339 года. Читаем: «Пишу душевную грамоту, никимь не нужен, целым своим оумом, в своем здоровьи». То есть: никак не принуждаем, в нетронутом/здоровом уме, не больной/в хорошем состоянии здоровья...