Еще за три года до официального брака с Булгаковым, Елена Сергеевна, будучи замужем за Шиловским, начала атаку на Михаила Афанасьевича: "Здравствуйте, друг мой, Мишенька. Очень вас вспоминаю, и очень вы милы моему сердцу. Поправляйтесь, отдыхайте. Хочется вас увидеть веселым, бодрым, жутким симпатягой. Ваша Мадлена Трусикова-Ненадежная". Считалось, что Елена Сергеевна очень красива. Но многие говорили не о внешней красоте, а об умении подать себя. Когда она появлялась в гостях, то небрежным жестом скидывала прелестную шубку (а их было много!) на руки прислуге и стремительно входила в гостиную...

В 70-е годы эту фразу мы помнили наизусть. Исполнять надлежит глубоким мрачным баритоном, «с оттяжкой в хрип»: «В белом плаще с кровавым подбоем, шаркающей кавалерийской походкой, ранним утром четырнадцатого числа весеннего месяца нисана в крытую колоннаду между двумя крыльями дворца Ирода Великого вышел прокуратор Иудеи всадник Понтий Пилат». Если в 70-е годы процитировать такое студентке с филфака МГУ, то она посмотрит на тебя восхищенным взором. А если достать из портфеля ЗАВЕТНОЕ и небрежно сказать ей: «Дарю», — то она, бедная, аж на грани обморока от счастья...