— Все до копейки? Ты отдал матери все шестьсот тысяч? Максим стоял у окна, отвернувшись, и его плечи неестественно застыли, будто сгибались под тяжестью незримой ноши. За стеклом сгущались сумерки, ноябрьский вечер рано опустил на город тяжёлые, серые тучи. В комнате витал запах остывшего чая и пыли, взметнувшейся с пола во время её недавних сборов. — Катя, давай не станем... — Не станем ЧТО? — её голос, переходящий на визг, взорвал тишину. — Говорить о том, как ты за моей спиной сплавил все наши сбережения? Мои сбережения! Деньги с продажи моего участка! Он медленно повернулся...