Кто создан из камня, кто создан из глины, - А я серебрюсь и сверкаю! Мне дело — измена, мне имя — Марина, Я — бренная пена морская. О Марине Ивановне Цветаевой я могу говорить и писать долго и с придыханием. У нее был «мой Пушкин». А у меня – «моя Марина». Никакая она, конечно, не моя: великий русский поэт серебряного века, которая пришла ко мне сначала стихами, сопровождающими меня всю жизнь, а потом – книгой ее родной сестры Анастасии Ивановны Цветаевой. Книга очутилась в моих руках – уже взрослой, заканчивающей институт, но все еще Котышевой Зои в Успенке...

«... Этого не говорят, но мне всегда хочется сказать, крикнуть: «Господи Боже мой! Да я ничего от Вас не хочу. Вы можете уйти и вновь прийти, уйти и никогда не вернуться — мне все равно, я сильна, мне ничего не нужно, кроме своей души!» Люди ко мне влекутся: одним кажется, что я еще не умею любить, другим — что великолепно и что непременно их полюблю, третьим нравятся мои короткие волосы, четвертым, что я их для них отпущу, всем что-то мерещится, все...