– Шестьдесят седьмая? – переспросила консьержка, полная женщина в форменном жилете. – Это где молодожены? Милая такая пара. Она беременная, на последних месяцах. А мужчина солидный, всегда с продуктами, с цветами. Вы к ним? Молодая только дома. – Я... Я сестра мужчины, – выдавила Нина. – Приехала помочь. – Ой, как хорошо! – обрадовалась консьержка. – Ей сейчас помощь нужна, тяжело одной. Седьмой этаж, налево от лифта. В лифте Нина смотрела на свое отражение в зеркале. Пятьдесят два года. Морщины у глаз, седина, которую она красит каждый месяц...

«Ладно, хорошо, уговорили. Давайте обсудим Пугачёву. Не хотел вот писать, но если вы настаиваете. Тем более, что интервью я посмотрел и даже не особенно страдал в процессе. Значит, что я должен признать. Я на её песнях вырос, но не по своей воле. Ни разу за жизнь я специально не включал ни одну песню Пугачёвой. И в моей семье её поклонников тоже особо не было. Но этого и не требовалось. В доме постоянно работал телевизор, а в телевизоре постоянно работала Алла Борисна. В каждом фильме звучали миллионы алых роз, холодные, как айсберг в океане...