Последний приют Толстой нашел в доме начальника станции Астапово Рязано-Уральской железной дороги латыша Ивана (Иоганна) Озолина. За 10 дней до кончины писатель в холодную, сырую ночь покинул свой дом в Ясной Поляне в сопровождении врача словака Душана Маковицкого, бежав от того кошмара, в который превратилась его жизнь, но в дороге подхватил воспаление легких и слег. Несмотря на возраст, он был еще достаточно крепок, чтобы отправиться в путь верхом на лошадях. Дальше железной дорогой хотели добраться до Новочеркасска, и там уже решать куда двигаться дальше: на Кавказ или в Болгарию...

Лев Толстой унаследовал Ясную Поляну, когда ему было всего 19. Вместе с яблоневым садом, библиотекой и долгами в двадцать тысяч рублей ему досталось и кое-что пострашнее — 330 крепостных. Людей, записанных в бумагах как “души”, живые, с именами и семьями, но по закону — его собственность. Он тогда не рвался всё менять. Светская жизнь была куда привлекательнее: балы, охота, разговоры о литературе. В одном из писем он признавался, что «крестьяне скучны и глупы». Это, конечно, был юношеский максимализм, но и реальное отсутствие готовности нести ответственность...