Войдя в кабинет, Марина сразу поняла, что-то не так. Не так, как всегда. Её мать, Ирина Степановна, сидела на краю жёсткого смотрового кресла, но поза её была странно выпрямленная, даже торжественная. Взгляд горел изнутри каким-то лихорадочным, девчоночьим блеском. Врач, женщина лет пятидесяти, переводила взгляд с экрана монитора на Ирину, потом на Марину, и в этом взгляде читалось что-то среднее между профессиональным сожалением и немым вопросом. — Мариночка, закрой дверь, — сказала Ирина, и голос её звучал непривычно звонко, почти игриво...