Лена замерла в дверях спальни, уставившись на раскладушку посреди комнаты. Родион возился с металлическими ножками, пытаясь их выровнять, а по полу валялись постельные принадлежности с незнакомым запахом нафталина. — Что это? — голос у неё сел, как будто кто-то сжал горло невидимой рукой. — Мама приезжает сегодня вечером, — Родион даже не поднял глаз. — Квартиру её уже продали, деньги нужны были срочно. Ты же понимаешь, другого выхода нет. Лена почувствовала, как пол качнулся под ногами. Восемь лет они копили на эту двушку...

Мраморная кухня пахла тоской, как будто само это холодное, стерильное пространство впитало все несказанные слова, слёзы, выдохи. Свет от встроенных светильников резал глаза, отражаясь в битом стекле — экран телефона раскололся, как скорлупа у яйца. Он лежал возле ножки барного стула, чуть в стороне, как свидетель чего-то интимного и болезненного, что произошло тут всего мгновение назад. Анна не двигалась. Её руки — тонкие, ухоженные, с ногтями телесного цвета — сжимали край кухонной стойки. На ней было вечернее платье: бархат тёмного винного оттенка, чуть спущенное на плечи...