— Ну вот, пришли, — Кира остановилась, расстегнула куртку. Солнце уже припекало совсем по–летнему, пахло сырой землей, липкими кленовыми листьями, только–только вылупившимися из тугих ярко–салатовых почек, дымком и горячим железом. Это раскалилась от тепла крыша гаража, что выдавался из ровного штакетника зеленым чудовищем. Двери гаража были закрыты на висячий замок и заросли кустарником, так что подойти близко было невозможно. Но Саша, Кирина дочка, разглядела за сухостоем, что двери расписаны ромашками и розочками, по краям пущены завитушки и виноградные лозы...

Он слыл сибаритом и обжорой, не имея денег жил в роскоши, страшно шепелявил и никогда не мылся, был обожаем знаменитыми и неординарными женщинами, невероятно востребован при жизни и совершенно забыт после смерти. Не писал писем, не оставил дневников и всей своей мощной натурой отразился, как в зеркале, в глазах и памяти тех, кого любил. Коко Шанель называла его «черноволосым чудовищем» и «волосатым гномом», шутливо поясняя, что волосы решили покинуть буйную голову добровольно, но этим ограничились,...