Когда я читаю что-то о людях, сидевших в лагерях, то испытываю недоумение. Регулярно в подобных опусах встречаются обороты вроде «Место, где он должен был остаться навсегда, но выжил, что бы рассказать человечеству о суровых годах, проведенных за гранью добра и зла». Так описывают лагерь. Читаешь такое, и сразу складывается впечатление, что человек пишущий подобные размышления вообще не представляет себе, за какую тему он взялся. Словно каждый, кто попадал в лагерь, должен был в обязательном порядке там и остаться навсегда...

Протопоп Аввакум Петрович, герой раскола, подвижник и мученик за старую веру, был любимейшим историческим персонажем Варлама Шаламова – одного из крупнейших русских прозаиков XX века и самобытного поэта. В своей «программной» поэме «Аввакум в Пустозерске» Шаламов пишет от лица лидера старообрядцев (заживо сожженного в Пустозерске – забытом Богом гиблом месте на русском Севере): «Я – узник темничный: / Четырнадцать лет / Я знал лишь брусничный / Единственный цвет». Это признание целиком и полностью автобиографично, а вождь раскола – alter ego автора...