Это было у моря, где ажурная пена, Где встречается редко городской экипаж... Королева играла - в башне замка - Шопена, И, внимая Шопену, полюбил ее паж... О Северянине сказано все, что можно и нельзя. Его манерность, жеманство можно было бы и забыть. Но эта гениальная апоплексическая судорога не дает покоя, как будто тебя дразнят, испытывают твое терпение на прочность: А потом отдавалась, отдавалась грозово, До восхода рабыней проспала госпожа... Это было у моря, где волна бирюзова, Где ажурная пена и соната пажа...

Ему-то что здесь понадобилось?! – Здравствуйте, дамы и господа! – театрально приветствует нас бывший (ах, как же мне приятно это добавлять к его должности!) главврач. – Чем удивите? – Разрыв печени и некупируемые кровотечения, – докладывает Горчакова. Она также несколько ошеломлена явлением Ивана Валерьевича, однако и противиться этому не может, как и я: всё-таки Вежновец – прекрасный хирург. То есть он, конечно, в первую очередь кардиохирург. Но его познания в этой области медицине куда шире, всем известно...