Мне было лет 14, когда отец принёс набор открыток с репродукциями незнакомых картин. На обложке значилось имя художника: Константин Васильев. Я распахнула створки обложки и замерла, завороженная. В окне, скованном стужей, словно в рамке виднеется нежное лицо девушки, озарённое стройным пламенем зыбкой свечи. Её глаза, полные любви и тревоги, ищут кого-то во тьме зимнего вечера, накрывшего землю. Кажется, ещё миг – и красавица, легко поведя плечами, всмотрится в непроглядную темень за окном и накинет...

Картины Константина Васильева запомнились всем, кто видел их в конце семидесятых, начале восьмидесятых годов двадцатого века. Поражали почти иконописные глаза его героев, взгляд, обращенный куда-то дальше, за пределы реального мира. А гармоничное, точно выверенное пространство, в котором происходит действие, привлекало своим контрастным колоритом. Эстетические образы несли в себе одновременно и символику, и декоративность. Они напоминали живопись на религиозные темы, иллюстрации к сказкам. Сейчас...