— Галина, принеси чай и не мешай взрослым разговаривать, — бросил Виктор Михайлович, даже не поднимая глаз от бумаг. Я замерла в дверях кабинета, держа в руках счета за коммунальные услуги. За массивным дубовым столом сидели трое мужчин в одинаковых серых костюмах. Их лица выражали ту особенную серьезность, которую деловые люди надевают перед неприятными разговорами. — Виктор Михайлович, понимаете, ситуация критическая, — говорил один из них, постукивая ручкой по папке. — Кредиторы дают отсрочку до конца месяца...

— А если со мной что-то случится, ты хоть понимаешь, что окажешься на улице? — Игорь смотрел в окно на мокрый октябрьский двор. Дождь барабанил по карнизу, но этот монотонный звук не успокаивал, а только усиливал тревогу. Елена перестала нарезать овощи и медленно положила нож. Звук лезвия о разделочную доску прозвучал резче, чем обычно. — Не понимаю, о чём ты, — её голос был ровным, но костяшки пальцев побелели от напряжения. — Ты прекрасно понимаешь. Три года я плачу эту чёртову ипотеку. Моя зарплата целиком уходит на твою квартиру...