Месяц назад была знаменательная дата, 100 лет со дня предполагаемого расстрела Николая Степановича Гумилёва. Граждане немедленно разделились на два противоборствующих лагеря. В одном, завели песнь о безвинно убиенном поэте. Ну вы знаете, шариковы, хруст французской булки, РКМП с фоновой подпевкой на великопольском bydlo-c. Из другого лагеря, из раззявленных люков танков Т-34 доносятся песни о безжалостных коммисарах в кожаной сбруе. В очередной раз начиналась опостылевшая зрителям BDSM-оргия "спор о судьбах родины"...

Приказ о помиловании подоспел в самый последний момент. Измученные люди уже стояли напротив своих палачей. За их спинами были вырыты ямы. "Враги революции" должны были упасть в них сразу после залпа, чтобы излишне не обременять красноармейцев. Но кажется Николаю Гумилеву повезло, человек, который выбежал из черного автомобиля держал в руках приказ о его помиловании. -Поэт Гумилев! Выйти из строя. - Стоявшие в шеренге люди с завистью посмотрели на везучего смертника. -Здесь нет поэта Гумилева, здесь есть русский офицер Гумилев! - ответил тот, которому казалось выпал счастливый билет...