Четыре года Василий Суриков работал над самой своей известной картиной. Взгляните на нее – еще не старая женщина с горящими глазами на худом изможденном лице поднимает закованную в кандалы бескровную руку с пальцами, сложенными в двоеперстие. И непонятно чего больше в этом жесте – темного пророчества о грядущих смутных временах или прощального благословления обступившего сани народа. А людей, что стоят вокруг, эта снежная дорога словно разделила надвое. Слева довольные сытые лица дьячков, которые хохочут, наблюдая за "крамольной бабой"...

Так, как творил Василий Иванович Суриков, не творил никто. Ни в России, ни западнее. «Революция вдохновения», начатая нашим героем в негласном союзе с Ильей Ефимовичем Репиным и — отчасти — Архипом Ивановичем Куинджи, по своей дерзости, масштабу и влиянию на национальную школу живописи сопоставима разве что с деяниями первых импрессионистов. Вот только французы возводили в абсолют поверхностную эмоцию первого взгляда. А великий Суриков сотоварищи — эхо глубокого переживания, усиливающееся по мере знакомства с картиной...