16 июля 1941 года город Белая Церковь был полностью оккупирован немецкими карателями, жители были уверены, что Германия - это педантичная и культурная нация, которая не будет трогать женщин, детей и стариков, однако их представления оказались лишь иллюзиями. В первую очередь "немецкая чистка" коснулась евреев и коммунистов, а также неугодных и не понравившихся нацистам людей. В письменных источниках, которые сохранились до наших дней, сказано, что на 11 сентября 1941 года в городе Белая Церковь еврейского населения было меньше ста человек. Для сравнения, до периода оккупации в городе числилось порядка 10 000 евреев. 99,9% - было уничтожено. Каратели не жалели ни детей, ни больных, ни женщин. Никого. В результате такой операции около 100 детей младше 8 лет остались без родителей. В 44-м город был освобождён, но то, что увидели советские солдаты - поразило их до глубины души. Город практически полностью стал пустым. Такое нельзя забывать, то что происходило в 40-х годах прошлого века - это очень страшно, поэтому мы не должны повторить это. Вечная память мирным жителям города Белая Церковь!

«Картина вырисовывается такая, что жутко становится за будущее. На фронте бьют нас немцы, а в тылу добивают прапорщики. Над Россией нависает какая то безысходная трагедия... С многовластием надо решительно покончить, иначе мы зайдем в такие дебри, из которых выхода не будет...» Если вы вдруг подумали, что это — слова из 1917 года, то я вас разочарую. Это слова из 1915 года. А сказал их Александр Васильевич Кривошеин — главноуправляющий землеустройством и земледелием, член Государственного совета. Сказал это он на одном из заседаний Совета Министров, 16 июля 1915 года. Ну, что Кривошеин имел в виду под «бьют немцы», понятно — Великое отступление Русской армии, снарядный голод и т.д. А что за «добивающие прапорщики»? А это речь о том самом «дореволюционном двоевластии». Противоречия между военными и гражданскими властями были очень велики, тогда как решительного «арбитра» между ними не существовало. Военные вмешивались в гражданские сферы, гражданские же называли военных бездарями и полагали, что из-за них война затянулась и поставила страну на грань поражения. Да, в 1915 году на Совете Министров (да и в Госдуме тоже) говорили, не таясь, о возможном поражении. И, разумеется, искали виноватых. С точки зрения «гражданских» — это были военные. С точки зрения военных — «общественность, бюрократы, прогнивший тыл». Кстати, вот это отношение к «гражданским» позднее станет одним из символов белого движения (надменно-презрительный взгляд многих его участников на политику и общество, романтизация «голых штыков», которыми только и можно будет одолеть большевиков). «За короткий срок моего пребывания во главе Министерства Внутренних Дел я на горьком опыте убедился, что дальше так идти не может. Губернаторы заваливают меня запросами и телеграммами о невыносимом положении, порождаемым деяниями военных властей. При малейшем возражении — окрик и угрозы, чуть ли не до ареста включительно. Невозможно разобраться, чьи при­казания и требования следует исполнять. Сыплются они со всех сторон, причем нередко совершенно противоречивые. На местах неразбериха и путаница невообразимые. Распоряжаются все, начиная от любого предприимчивого пра­порщика. В возникающих спорах и столкновениях высшие военные начальства становятся на сторону своих, но за всякий беспорядок отвечать должны чины Министерства Внутренних Дел...» (с) министр внутренних дел князь Николай Борисович Щербатов, 16 июля 1915 года. / Тяжелые дни. (Секретные заседания Совета Министров 16 июля — 2 Сентября 1915 года). Составлено А. Н. Яхонтовым.