Петр Кузьмич сам позвал сюда немцев. На правой руке Кузьмича – повязка. Вообще-то носить ее надо было на левой руке, но ее у Кузьмича не было – придавило его ещё в молодости на лесоповальных работах, рукав старого пиджака его был засунут в карман. До войны числился Кузьмич в селе помощником председателя, ответственным за хозяйство. И когда пришли немцы, мужиков-то, считай, по пальцам... назначили его старостой. Считай – принял новую власть. Односельчане приняли это по-разному, были такие, кто в спину ему плевал, угрожал, что пришьют его скоро партизаны...

Чтобы получить развод, Екатерина Гимер убедила мужа инсценировать самоубийство. Вскоре «утопленник» объявился не в том месте и не в то время. В декабре 1895 года, прямо в канун Рождества, у проруби на Москве-реке полицейские обнаружили пальто. В карманах нашли документы на имя Николая Гимера, письма, а также предсмертную записку в духе «В моей смерти прошу никого не винить». Картина, казалось бы, ясная: человек не выдержал тягот жизни и решил свести с ней счёты. Но на практике это было только начало длинного дела, в котором решающую роль сыграл ведущий юрист того времени Анатолий Кони...