Холод в Угледаре был особым, пропитанным угольной пылью и отчаянием. Он въедался в стены, в души и в самое сердце. Анна Кузнецова, выйдя на крыльцо за остывшим молоком, ахнула: у порога, на жестком комье снега, сидела девочка. Годовалая, не больше. Завернута в грязный ватный конверт, а из-под платка на нее смотрели огромные, словно недетские, серые глаза, полные молчаливой покорности судьбе. Холод в Угледаре был особым, пропитанным угольной пылью и выхлопами грузовиков. Он въедался в стены бараков, в промороженные насквозь шпалы и в самые души людей...

Я не знаю, смогу ли я сейчас за пару часов написать статью, потому что загружать с телефона фотографии долго, текст тоже не вот прям сразу придумывается, а вчера столько было информации, что я приехала и телефон в руки не брала, ноги на диван. После такого отдыха нужен еще один отдых, потому что дополнительных ног человечество не придумало, оно всего лишь на пороге к тому, чтобы жить до 150 лет, и то, не всем. Моей задумкой на вчерашний день было посещение Патриарших прудов, как отдание памяти любимому...