Я всегда считала наш дом крепостью. Тёплый свет по вечерам, запах кофе по утрам, смех ребёнка, мягкий голос мужа — всё это складывалось в картину, которую можно было бы повесить в рамку и назвать «счастливая семья». Я верила в эту картину, даже когда на ней начали появляться первые едва заметные трещины. Муж всё чаще задерживался на работе. Я объясняла это карьерой, ответственностью, усталостью. Сама я тоже менялась — стала раздражительной, быстро уставала, иногда ловила себя на том, что даже прикосновения мужа мне казались какими-то чужими, механическими...

Марья, на ходу застегивая телогрейку, плотно закрыла дверь в избу, спустилась по ступенькам во двор, потопала, поправляя на ногах валенки, и направилась к сараю, что серо–черным вороном, с кособочиной крышей—крылом стоял в дальнем углу участка. Ветхая сараюха, дыра на дыре, того гляди, сползет вниз по пригорку, сметая на своем пути кусты малины и выкрашенный в желтый цвет штакетник, пропашет дорогу своими гнилыми досками и упрется боком в заброшенный колодец. А как ударится об его бетонную стенку,...