Иван с трудом открыл глаза и поморщился от яркого света. - Пощади, - прохрипел он, - Голова и без того раскалывается. Солнце послушно прикрылось небольшим облаком. Иван благодарно кивнул и огляделся в поисках остальных. Змей Горыныч спал в обнимку с берёзкой, прижавшись к ней всеми головами. Кощея нигде не было видно. Иван поднялся с земли и, шатаясь, пошёл к речке. Опустившись у воды на колени, он с ужасом смотрел на своё отражение: на лбу красовалась здоровенная шишка. Хотя, там и без неё всё было очень печально...

Он улыбнулся своим мыслям. Со стороны его улыбка выглядела кривой злой ухмылкой. Корнил уже десять лет ухмылялся так. И никак иначе. Иначе он просто не умел; изуродованная щека не позволяла. Так зло и криво десятник улыбался всем: и князьям, и иным господам, и женщинам, которые ему нравились… Многих кто по слабее духом, бросало в дрожь от его улыбки. Кормил это знал. Иногда это ему нравилось, иногда злило его – в зависимости от настроения. Сейчас никто не видел его злобной ухмылки. Десятник тяжело глядел и спину князю и Святополку. Крепкие белые зубы поблескивали через дырку в щеке. «Молод еще Мстислав...