Как истинный гений‑изобретатель, он шел от своего природного ума, верил только в свои личные воззрения на искусство и влиял на товарищей менторски. Никогда у него не могло быть даже мысли работать скромно в своей специальности, довольствоваться камнем, лично им положенным в бесконечной лестнице, ведущей к совершенству в искусстве. Его гений мог работать только над чем‑нибудь еще неизвестным человечеству, не грезившимся никаким художникам до него. Академических рисовальных вечеров он не посещал; научные лекции наших тогдашних курсов (растянутых на шесть лет) также его нисколько не интересовали...

что крайне раздражало московских устроителей вернисажа. - Чтооо? - недовольно ворчал Илья Репин. - Куинджи не готов? Семеро одного не ждут! С ним согласились остальные "передвижники". И 23 февраля 1879 года Петербургская Академия наук распахнула свои двери для ценителей таланта русских самобытных художников, знатоков и критиков живописи, столичной прессы и просто зевак. Открыли выставку без Куинджи. Только спустя два дня работы Архипа Ивановича заняли свои места в зале Академии наук. Появление полотен Куинджи явилось настоящей сенсацией...