ВСЕВОЛОД ГАРШИН И ИЛЬЯ РЕПИН В 1882 году 27-летний Всеволод Гаршин познакомился с 38-летним Ильей Репиным. Оба прониклись большой симпатией друг к другу. Репин говорил о том, что с первого же взгляда на Гаршина ему захотелось писать с него портрет. Этюд к портрету Гаршина, датированный летом 1883 года, позже был использован Репиным в картине "Иван Грозный и сын его Иван 16 ноября 1581 года". Не случаен тот факт, что, выставленный Репиным на XV передвижной выставке 1887 года, этот портрет не имел успеха. Критики обвиняли Репина в том, что он "написал Гаршина сумасшедшим и не сумел уловить доброго выражения глаз Гаршина, составляющего характерное отличие его лица". Уникальный в своем роде портрет, в котором недальновидные критики усмотрели художественный промах Репина, явился неоспоримым свидетельством тончайшего понимания личности и глубинного проникновения в душевный мир Гаршина, работавшего в это время над "Красным цветком". Илья Ефимович утверждал, что гаршинского в царевиче - больше: "В лице Гаршина меня поразила обреченность: у него было лицо человека, обреченного погибнуть. Это было то, что мне нужно для моего царевича". Всеволод Гаршин был в восторге от картины и писал другу: "В каком бы восторге был ты теперь, увидев "Ивана Грозного" Репина. Да, такой картины у нас еще не было, ни у Репина, ни у кого другого - и я желал бы осмотреть все европейские галереи для того только, чтобы сказать то же и про Европу. Представь себе Грозного, с которого соскочил царь, соскочил Грозный, тиран, владыка, - ничего этого нет; перед тобой только выбитый из седла зверь, который под влиянием страшного удара на минуту стал человеком. Я рад, что живу, когда живет Илья Ефимович Репин. У меня нет похвалы для этой картины, которая была бы ее достойна". В этой трагической истории есть еще и страшное мистическое совпадение: смертельная черепно-мозговая травма, которую получил Гаршин во время падения в 1888 году, оказалась в том самом месте, которое было указано художником на знаменитом полотне.