Ты совсем не похожа на женщин других: У тебя в меру длинные платья, У тебя выразительный, сдержанный стих И выскальзыванье из объятья. Ты не красишь лица, не сгущаешь бровей И волос не стрижешь в жертву моде. Для тебя есть Смирнов, но и есть соловей, Кто его заменяет в природе. Ты способна и в сахаре выискать «соль», Фразу – в только намекнутом слове… Ты в Ахматовой ценишь бессменную боль, Стилистический шарм в Гумилеве. Для тебя, для гурманки стиха, острота Сологубовского триолета, И, что Блока не поцеловала в уста, Ты шестое печалишься лето. А в глазах оздоравливающих твоих – Ветер с моря и поле ржаное. Ты совсем не похожа на женщин других, Почему мне и стала женою. Игорь Северянин

Ты совсем не похожа на женщин других: У тебя в меру длинные платья, У тебя выразительный, сдержанный стих И выскальзыванье из объятья. Ты не красишь лица, не сгущаешь бровей И волос не стрижешь в жертву моде. Для тебя есть Смирнов, но и есть соловей, Кто его заменяет в природе. Ты способна и в сахаре выискать «соль», Фразу — в только намекнутом слове... Ты в Ахматовой ценишь бессменную боль, Стилистический шарм в Гумилеве. Для тебя, для гурманки стиха, острота Сологубовского триолета, И, что Блока не поцеловала в уста, Ты шестое печалишься лето. А в глазах оздоравливающих твоих — Ветер с моря и поле ржаное. Ты совсем не похожа на женщин других, Потому мне и стала женою. Игорь Северянин 1927