- Что там, внутри спектакля, внутри этой сущности от ее начала до конца? Я бы ответил примерно так. Там внутри - все остро, обнажено, ранимо. Время не совпадает с реальностью, издевается над твоими внутренними часами. Больше всего состояние похоже на альпинистское восхождение в связке с такими же, как ты, оказавшимися в этот час на этой же сцене - как на стене. Успех спектакля - это конец пути, вершина. И все всерьез, не смотря на то, что все же спектакль - это игра, а не риск жизнью. Но провал пережить не хочет никто, ни актер, ни альпинист...

Вы можете себе представить спектакль длиною 3 часа 10 минут без антракта? С молчащими мобильниками и звенящей тишиной в паузах? Что может заставить одного человека так слушать другого? Только что-то очень личное и очень важное. Нащупать очертания этого “чего-то” – вот главный сюжет Евгения Гришковца. Он был небрит и обаятельно картавил. Было порой смешно, местами наивно и трогательно. А за ним в луче света громоздился целый мир. «Жизнь под увеличительным стеклом». Моя жизнь? И моя тоже. Спектакль шел в заснеженном Екатеринбурге...