Лично у меня деревянные многоквартирные дома всегда ассоциируются с небогатым уровнем жизни. В моем родном городке есть целый микрорайон с полуразвалившимися двухэтажными деревяшками, которые построили в 1960-х годах как временное жилье для работяг местного завода. Но, как это обычно бывает, временное стало постоянным. Прошло 80 лет, а в этих домах до сих пор живут люди. Без фундамента, со сгнившими перекрытиями. Был даже случай: женщина мылась в ванне, когда под ней провалился пол. И она вместе с чугунной ванной приземлилась в квартире этажом ниже...

Такси мчало их сквозь ночной город, и доктор Глухарёв, прильнув к окну, жадно вглядывался в пролетающие мимо огни. Казань, даже в полумраке, встретила их прохладой и ощущением простора, которого так не хватало в тесных, израненных улочках прифронтовых населённых пунктах, не говоря уже о самом госпитале, ютящемся на небольшом, – чтобы вражеским дронам находить было труднее, – пространстве. Широкие проспекты, подсвеченные здания с причудливой архитектурой, огни, отражающиеся в темной глади Казанки, – все это создавало чувство умиротворения и возвращения к нормальной, мирной жизни...