Идея двойного «портрета» Филиппа Малявина и Абрама Архипова кажется радикальной. Как совместить пейзаж ледохода раннего Архипова, где художник, кажется, выглядит русской реинкарнацией романтика Каспара Давида Фридриха, и гламурный «Автопортрет Малявина с семьей», где все, начиная от размера полотна и кончая куклой в руках дочери, выглядит соперничеством с парадными портретами знати? Что общего...