Пруст был глубоко убежден, что художник есть в любом человеке - не в том смысле, что каждый человек может рисовать и так далее, а в смысле внутренней работы, которая нам необходима в жизни, и каждый человек ее проделывает, если живет, а живут, конечно, не все...

Литература - это удивление. И еще - удовольствие. В попытке поведать нам историю, изложить сюжет, писатель убивает художника.  В литературу хлынуло огромное количество разночинной публики от мошенников до эскортниц, которые, очень быстро здесь освоившись, превратили некогда священнодействие в дешевый рыночный балаган. Как уж тут удовольствие? А некогда все было иначе. И автор прежде, чем сесть за письменный стол, испытывал муки творчества:    Исписав несколько страниц, я уронил от скуки перо и заплакал...