«Маяковский гигант, мы не достойны даже целовать его колени». Так, будучи на пике своей литературной карьеры, отзывался поэт Осип Мандельштам о поэте Владимире Маяковском. В марте 1934 года в Политехническом музее состоялся поэтический вечер Осипа Мандельштама. Перед собственно чтением Осипом Эмильевичем своих стихов с вступительным словом на сцену вышел известный литературовед Борис Эйхенбаум. Ничего плохого о покойном Маяковском Эйхенбаум не говорил, но Мандельштаму, вероятно, что-то такое послышалось. По воспоминаниям присутствовавших на вечере, Осип Эмильевич вдруг выбежал взволнованный на подмостки, и, перебивая Эйхенбаума, выкрикнул: — «Маяковский — это точильный камень всей нашей новой поэзии», а затем вновь убежал за кулисы. Когда Эйхенбаум всё же закончил своё выступление, настала очередь Мандельштаму читать свои стихи. Но начал Осип Эмильевич не со стихов, а с более чем получасовой защитной речи о Маяковском. Владимира Маяковского он возвеличивал, а в сторону Эйхенбаума сыпались необоснованные обвинения в недооценке великого поэта. В ходе этого получасового выступления прозвучала и фраза: — «Маяковский гигант, мы не достойны даже целовать его колени». Событие не осталось незамеченным — связанный с Маяковским "наезд" Мандельштама на Эйхенбаума отразился в газетной хронике. Рекомендуем к прочтению: Является ли Осип Мандельштам великим поэтом? Фото: 1) Владимир Маяковский. 2) Осип Мандельштам. 3) Борис Эйхенбаум. 4) Владимир Маяковский читает поэму «Хорошо!» на вечере в Политехническом музее.

Недавно мы рассказывали Вам, уважаемый читатель, об участнике Передвижных художественных выставок, художнике-шестидесятнике XIX века, Василии Максимовиче Максимове. (переход на статью здесь⏭⏭) «Автор мужицких бед», как прозывали мастера современники, он предпочитал «наблюдать русскую жизнь, ее же и писать». Сюжет картины «Лихая свекровь», которую мы представляем сегодня, прост. За ткацким станком работает скромно одетая на городской манер невестка, а сварливая свекровь ругает ее на чем свет стоит. В правом углу композиции восседает за столом и пьет чай родная дочь сварливой старухи. Красавица-кровь с молоком разодета в красную рубашку и цветастый сарафан. Центром полотна выступает фигура согбенной старухи-свекрови. Левую же часть занимает ткацкий станок с лежащими на нем платками. Справа — стол с самоваром и чашками, рядом — лавка с сидящей на ней девочкой и кошкой. Художник с тщательностью прорисовывает детали обстановки крестьянской избы. Сцена освещается льющимся из двух больших окон светом. Картина «Лихая свекровь»,1892, холст, масло