На парижской премьере «Войны и мира» Ирина Скобцева была чудо как хороша в платье от Кардена из золотой парчи с набивными цветами. Во время перерыва к ней подошла русская княгиня из еще первой эмиграции. Спросила с незабываемым прононсом: «Вы тоже титулованная? — Нет, я артистка… » — смутилась Ирина Константиновна. Зря она тушевалась. Конечно, Скобцева была аристократкой, а что советской, то это в ее случае не так важно. Она всегда держала спину и не выказывала излишних эмоций. Была рядом c мужем, режиссером Сергеем Бондарчуком, но никогда не в тени...

Ирина Константиновна аккуратно разгладила складки на тёмно-зелёном костюме и окинула взглядом купе. Нижняя полка была идеально застелена, на столике стояла косметичка, рядом — контейнер с домашними пирожками. В свои семьдесят пять лет она дорожила независимостью: сын настаивал на самолёте, но Ирина Константиновна была непреклонна. Поезда — её стихия, и пока ноги держат, она не изменит привычкам. Поезд должен был отправиться через двадцать минут. Женщина предвкушала тихую дорогу с книгой, мерный стук колёс создавал особое спокойствие...