Кухня ресторана «L’Orangerie» напоминала операционную, где вместо скальпелей блестели японские ножи, а вместо крови кипели соусы стоимостью в среднемесячную зарплату москвича. Здесь не пахло едой. Здесь пахло амбициями, стерильной сталью и ледяным страхом ошибки. Максимилиан Громов, шеф-повар, чье имя произносили с придыханием кулинарные критики от Садового кольца до Парижа, стоял над кастрюлей с консоме из цесарки. До новогоднего банкета для городской элиты оставалось ровно три дня. Это должен был быть его триумф...