В том раю, где Господь сподобил нас проводить лето, ничего не существует, кроме солнца, озера, дежурного томика Чехова и надоедливого шмеля, которому позволяю сесть на свой живот. Это очень нелегко — не стряхнуть с живота шмеля и успеть рассмотреть тяжелое мохнатое существо на своём пузе. Он ощутим. Он весОм. Он мягок. У него томный низкий звук и постоянно озабоченная сосредоточенность. Не знаю, как ещё можно передать такую организованность и внимательность. Разве что нарисовать часовщика. Но ведь это же не будет так легко...