"Королем Небес" назвал Эжена Будена, французского художника, предшественника импрессионизма, великий Камиль Коро. И прозвище это совсем не случайно. Мало того, что на картинах Будена большое место отведено небу, но и Эжен Буден стал одним из первых художников, работавших на пленэре. На открытом воздухе, прямо под небесами. Буден родился в 1824 году в Онфлёре, старом портовом городке в Нормандии. Специального образования художник не получил, но брал частные уроки у известного мариниста Эжена Изабе...

Он был юнгой на корабле отца, потом держал багетную мастерскую. Рисовать начал сравнительно поздно, но упорно. История успешного художника-самоучки – это история француза Эжена Будена (1824 — 1898), «дедушки» импрессионизма. Первыми наставниками Будена стали художники, чьи работы он выставлял на продажу в своей лавке. Затем было удачное участие в художественной выставке в Гавре, по результатам которой он получил стипендию на три года и смог поехать в Париж. Здесь начинающий мастер брал частные уроки и беспрерывно работал над копиями голландских пейзажистов в Лувре...

Эжен Буден (1824–1898) — французский художник, чьи картины и способ их написания, по мнению многих искусствоведов, стали источником вдохновения для многих импрессионистов. Будена можно назвать «французским Айвазовским» — он искренне любил изображать море, корабли, пляжи, дорогие курорты и неспешно прогуливающихся там отдыхающих. Правда, людей Буден писал как бог на душу положит — для него это была чисто ремесленная работа, зато природу, море и корабли изображал тщательно и вдохновением, по его мнению,...

В конце своей жизни, когда он стал состоятельным, богатым и благодарным — редкое сочетание для художника-авангардиста — Клод Моне сделал высший комплимент гораздо менее успешному Эжену Будену (1824-1898), своему учителю в 1850-х годах. В интервью, которое он дал биографу Будена Жоржу Жану-Обри где-то в начале 1920 года, импрессионист заявил о своем долге перед художником, что он раньше не решался сделать, беззастенчиво признав: "Как художник, я в долгу перед Буденом". Почему Моне был так откровенен в этот момент — ему было за восемьдесят — остается неясным...