Это была скромная выставка в небольшой галерее. На открытие пришли только друзья Анны Леонтьевны и несколько почитателей таланта. Хозяин галереи открыл бутылку шампанского: «Давайте за нашу художницу!». Шампанское быстро выпили, хозяин улыбнулся: «Ну и хватит, мы же не пить явились, а ради искусства». Анна Леонтьевна сказала: «Вот именно!». Хотя ей было немного обидно. Хозяин мог бы и пару бутылок купить, не разорился бы. Спустя час она уже ехала домой на метро. В свою квартиру на Соколе, что была и мастерской...

Благодаря этому автопортрету юная красотка Серебрякова прославилась. Еще бы: от лукавых глаз невозможно оторваться. В 1910 году автопортрет оказался на большой выставке объединения «Мир искусства». Да, первая выставка и тут же успех. Ей в тот момент всего двадцать пять. Попасть в элитную компанию Зинаиде, в принципе, было несложно: она из рода Бенуа и Лансере, художников, архитекторов, скульпторов. Но девушка оказалась чертовски талантливой и, кстати, независимой. Могла бы оставить девичью фамилию Лансере, но взяла фамилию мужа, всего лишь железнодорожного инженера...

Позвали на открытие выставки в модной галерее. Явился. Все кругом нарядные, с бокалами, на картины плевать, болтают, тусуются, чмоки-чмоки. «Ой, как я рада тебя видеть! Ну как было в Майами?». Сам художник, по имени Андрей, в дурацкой зеленой шляпе с веточками, ходил с широкой улыбкой, раскланивался. И тут я увидел ее. Лет сорок, худая, печальная. В длинном фиолетовом платье. Лицо немного знакомое, кажется, мы уже виделись. Кто такая? Мне разговориться с незнакомкой легко. Тем более, что стояла одна, вся эта радостная толпа словно обтекала ее...