Как говорит Артемий Лебедев, «настало время просить прощения и извиняться» - сержант НКВД сидел на ресепшене не в каком-то государственном учреждении, а в элитном доме, где жили крутые начальники. Сержант сидел и ворчал вместо бабушки-вахтёрши, мол, ходют тут всякие. Разница была лишь в том, что обзывать проходящих мимо мужчин и женщин наркоманами и проститутками сержанту-вахтёру строго запрещалось. А так как это был просто дом, полковник Петров находился не в рабочем кабинете, а в своей квартире, поэтому имел полное право бегать в нижнем белье перед посетителями...

У нас был пакет шариковых ручек, карандаши, парафин, плакаты, и целое множество коллажей и металлических печатей всех сортов и размеров, а также неофутуризм, психоделика, имперский авангард и бутырский минимализм. Не то чтобы это был необходимый запас для того, чтобы стать прогрессивным русским художником, придерживающимся взглядов левого евразийства, но, если начал собирать идеи для создания новой серии работ, становится сложно остановиться. Единственное опасение вызывал бутырский минимализм: нет...