Порой художественная целостность спектакля больше волнует артистов, чем художественного руководителя. Мне, например, не было безразлично, как висят кулисы, когда я участвовал в спектакле. Мне не было безразлично, как на меня и на моих коллег был направлен свет. Мне не безразличен состав исполнителей. Потому что я являюсь винтиком в огромном механизме. И если что-то одно выходит неудачно, получается совсем другая картина. Но когда я пытался устранить небрежности, все списывали на мой плохой характер. На то, что я неудобный. Допустим, идет балет «Спартак», где очень много артистов танцуют рабов. Такого, чтобы люди выходили с украшениями или с цепочками на шее, никогда не было. А когда я делал замечание, говорил, ребята, ну как вам не стыдно, они отвечали: но никому же это не мешает, кроме тебя...