«Радуйся царь Иудейский» («Хохот»), Иван Николаевич Крамской 1870-1880 гг. Холст, масло. Размер: 373 х 501 см. Государственный Русский музей, Санкт-Петербург #Story_realism Картина Крамского «Хохот» («Радуйся, царю иудейский!») изображает сюжет из Евангелия, относящийся к Страстному циклу: «Тогда Пилат взял Иисуса и велел бить Его. И воины, сплетши венец из терна, возложили Ему на голову, и одели Его в багряницу, и говорили: радуйся, Царь Иудейский! и били Его по ланитам». (Ин.19:1-3). Размер полотна составляет 4 на 5 метров и, действительно, впечатляет. На заднем плане изображена крупная каменная стена. На небольшой возвышенности стоит Иисус, окруженный толпой невежд. Босоногий и обездвиженный, он словно не слышит ругани, не чувствует ударов. Он выше, чем презрительный хохот беснующейся толпы. Герои на площади выглядят как актеры на подмостках оперной сцены. Архитектоника композиции состоит из горизонтальных линий, нарушаемых резкими вертикалями. Каждый герой наделён психологической характеристикой, чтобы представить зрителю одно унисонное чувство – злобы, жестокости. Картина несет в себе трагедию плебейского общества, которое поддерживает власть, лишенную морали и нравственности. Именно это общество, столкнувшись с тем, Кто провозгласил им Истину, готово уничтожить его самым жестоким образом. История создания. К фигуре Христа Иван Крамской обращался не единожды. Самое известное его полотно на религиозную тему – "Хритсос в пустыне". Казалось бы, столь глубокая работа передаёт все философские мысли своего автора, но живописец чувствовал необходимость продолжить библейскую тему. Сохранилось письмо художника, где он упоминает о необходимости писать ещё Иисуса, и даже не его, а толпу, хохочущую во всю мощь, силами «своих громадных животных лёгких». Замысел был велик и масштабен, так что живописец долго не решался приступить к работе, а приступив, до конца своих дней работал над картиной по двенадцать часов в день. Однако, как ни старался Крамской, замысел победил исполнение. Автор чувствовал, что не справляется с многофигурной композицией, что его очень огорчало и мучило. Более того, художника крайне тяготило тяжелое материальное положение его семьи. Вследствие этого, он был вынужден постоянно откладывать работу над картиной. Крамской брался за портреты и натюрморты, чтобы получить хоть какие-то средства для выживания. Однако, снова и снова, возвращался к «Хохоту». Стоит заметить, что даже незаконченное полотно поражает своей грандиозностью. Иисус в данном случае предстает неким собирательным образом человека, который ради своих святых принципов готов на все. Сюжет ставит перед зрителем проблему выбора, возникающую перед каждым интеллигентным человеком в условиях общества, лишенного демократии и образования. Отношение автора к вере. Всю свою жизнь Иван Крамской задавался глубокими вопросами веры и серьезно размышлял над образом Христа. Очевидно, фигура Спасителя являлась для художника примером истинного служения людям, заключающим в себе великую тайну боговоплощения. По свидетельству И.Репина, Крамской говорил о Христе как о близком человеке, ему ясно и живо представлялась эта глубокая драма на земле, эта действительная жизнь для других: «Ведь это было полное воплощение Бога на земле». О глубине христианских чувств И.Крамского свидетельствуют и такие строки: «Это искушение жизни очень часто повторяется то в большей, то в меньшей мере, и с обыкновенными людьми, на самых разнообразных поприщах. Почти каждому из нас приходится разрешать роковой вопрос – служить Богу или мамоне…». Биография. Иван Николаевич Крамской родился 27 мая в Воронежской губернии. Отец Крамского был писарем в местной думе. Образование Иван получал в Острожском училище, которое окончил в двенадцатилетнем возрасте. В год получения первого образования, юноша лишился отца. Ивану пришлось подрабатывать писцом в той же думе, где работал отец. В 15 лет Крамской был учеником Острожского иконописца, у которого перенимал мастерство в течение года. Также он работал ретушером у одного фотографа, родом из Харькова, и зарабатывал на жизнь, скитаясь по Росси
Бывает очень интересно найти в общеизвестном нечто такое, что позволяет посмотреть на картину, какое-либо явление или художника по-новому. Особенно, когда речь идёт о довольно знакомых именах. Кажется, ну что уж там может быть нового? Всё известно вдоль и поперёк...