Мне бы только лист и свет, мне бы только свет и лист, неба на семнадцать лет, хлеба на полночный вист. Редких обмороков рвань, рифмой роковую связь, чтоб она, лесная лань, всех наказов слушалась. Ножницы, чтоб розы стричь, финку, чтобы в душу лезть, и ресниц опальных — бич, и в чернильных пятнах — месть. Марку на слепой конверт, синий ящик в переулке, где колотятся ко мне письма пухлые, как булки. Смехом выпрошенный йод и под правым глазом — шрам... Остальное заживет, пошевеливайся сам. А еще хочу снежок неизвестной дамы в спину, а еще хочу флажок красный лишь наполовину. Больше нечего желать...

Леонид Георгиевич Губанов русский поэт, который не сыскал популярности при жизни, а может быть просто не хотел. Автор нигде не публиковался при жизни, кроме самиздата. И вё же многие, кто читают стихи Губанова признают, что перед ними крупный поэт. А губы – босы. А ожиданье Слова, как ожиданье сердца снайпера. В черновиках чернеет осень, боясь перенесенья набело. В черновиках есть Ивы в инее. И в гололеде рифм подскальзываясь, как поводырь в нем ваше Имя мне нужную тропу подсказывает. И я, вычеркивая звуки, как смахивают снег с крыльца, Всё вижу мраморные руки...