Серый. Тишина. Серый — это не цвет. Это приглушённый звук. Шёпот между криками. Он — не чёрный и не белый, а та пауза, где рождается смысл. 1. Серый как мудрость Старые мастера знали: серый — не отсутствие цвета, а его суть. Леонардо писал в гризайли — его «Благовещение» дышит серебристыми полутонами, где ангел и Дева Мария — не фигуры, а видения. Это не бедность палитры, а её концентрация. Рембрандт делал серый бархатным. Его тени — не провалы в темноту, а глубина, в которой мерцает свет...

Каждая моя картина начинается с тихого звона внутри. Как будто кто-то задел хрустальный край стекла, и звук этот, нежный и неуловимый, просит его поймать, остановить, сделать зримым. С «Уличным джазом» было иначе. Она началась не со звона, а с ритма. С того чёткого, ненавязчивого бита, что стучит в висках города летним тёплым вечером, когда день уже почти сдался, но свет ещё цепляется за края крыш, окрашивая всё в розовое золото. Этот квартет — мои старые знакомые. Я встретила их не в одном конкретном городе, а в ощущении...