Постправда — наш новый кислород: мы дышим историями, где эмоции сильнее фактов, а личные убеждения — весомее экспертных мнений. Но что, если граница между правдой и ложью давно стерлась? И как искусство, бессменное зеркало эпохи, отражает этот хаос? Термин «постправда» маркирует ситуацию, когда нам милее удобные мифы, чем неудобные факты. Но разве искусство не всегда играло в эту игру? Возьмем Тициана: его героиня в «Не прикасайся ко мне» тянется к Христу, но не может прикоснуться. Это библейский...