Когда видишь сегодня Любовь Ивановну Виролайнен — ухоженную, спокойную, с этим редким голосом, в котором всё ещё звучит молодость, — сложно представить, что её жизнь начиналась с голода и смертей. Но это так. Она родилась в Белоруссии, в самой гуще событий, которые потом назовут Великой Отечественной войной. Её отец ушёл на фронт и погиб почти сразу — как тысячи мужчин того поколения. Семья осталась без опоры. Мать — молодая женщина с тремя детьми на руках — попала в концлагерь. А маленькая Люба, которой было всего полгода, осталась с братом и сестрой в землянке у чужих людей...

Дворники с противным скрежетом разрезали мутный поток дождя, а я сидел за рулём, сжимая его так, что побелели костяшки. Казалось, ещё чуть-чуть — и пластик треснет. Дождь барабанил по крыше, как часы, отсчитывающие последние минуты моей прошлой жизни. Сквозь запотевшее стекло я видел уютное кафе «Акцент». Жёлтый свет, мягкие кресла, витрина с пирожными и кофе-машина, выпускающая облака пара. А за одним из столиков — она. Вера. Моя жена. Женщина, с которой я прожил пятнадцать лет. Мать нашей дочери...