"Эдуард Асадов - это "кухонный" недопоэт для обделенных вкусом людей, которые не отличают хорошие стихи от плохих!" - вот так категорично говорили мне комментаторы к статьям про замечательные стихи Асадова "Доброта", "Как много тех, с кем можно лечь в постель". Я смотрела на эти замечания с квадратными глазами, недоумевая, да как же так, люди что, вообще слепые что ли... Так я и не поняла в общем, что не так со стихами Асадова. В них мягкая ладная рифма, они на житейские вечные темы - любовь, дружба, семья. Почему-то стихи Рождественского, Рубальской, Тушновой опять же хороши, а стихи Асадова людям плохи... Лично у меня после Пушкина и Бродского Асадов - один из любимых поэтов. Его стихи очень добрые, душевные, искренние, человечные. Я читаю их, когда грустно, читаю вместе с "Письмами о добром" Лихачева. Многие его стихи становятся сейчас даже актуальнее, чем 50 лет назад - например "Доброта". Полагаю, что стихи Асадова такие чистые и теплые потому в том числе, что он был слеп - смотрел на мир не глазами, но сердцем и душой. Они ассоциируются с летом, детством, семьей. Вспоминаю улыбку бабушки (на фото к посту), по которой так скучаю. Каждое соприкосновение с лирикой Асадова как-то врачует душу вот ей Богу. Да, многие стихи сентиментальны, но разве это плохо, разве любовь, нежность, ностальгия это плохо? Особенно когда мир вокруг весьма жесток. Мягкости и жизнелюбию поэта, несмотря на все горести, посланные ему, можно поучиться. Любите Асадова? Хороший он поэт или нет?

Эдуард Асадов Сатана Ей было двенадцать, тринадцать — ему. Им бы дружить всегда. Но люди понять не могли: почему Такая у них вражда?! Он звал ее Бомбою и весной Обстреливал снегом талым. Она в ответ его Сатаной, Скелетом и Зубоскалом. Когда он стекло мячом разбивал, Она его уличала. А он ей на косы жуков сажал, Совал ей лягушек и хохотал, Когда она верещала. Ей было пятнадцать, шестнадцать — ему, Но он не менялся никак. И все уже знали давно, почему Он ей не сосед, а враг. Он Бомбой ее по-прежнему звал, Вгонял насмешками в дрожь. И только снегом уже не швырял И диких не корчил рож. Выйдет порой из подъезда она, Привычно глянет на крышу, Где свист, где турманов кружит волна, И даже сморщится: — У, Сатана! Как я тебя ненавижу! А если праздник приходит в дом, Она нет-нет и шепнет за столом: — Ах, как это славно, право, что он К нам в гости не приглашен! И мама, ставя на стол пироги, Скажет дочке своей: — Конечно! Ведь мы приглашаем друзей, Зачем нам твои враги?! Ей девятнадцать. Двадцать — ему. Они студенты уже. Но тот же холод на их этаже, Недругам мир ни к чему. Теперь он Бомбой ее не звал, Не корчил, как в детстве, рожи, А тетей Химией величал, И тетей Колбою тоже. Она же, гневом своим полна, Привычкам не изменяла: И так же сердилась: — У, Сатана!