Влас Дорошевич — Вас желает видеть г-жа Маурина. Ах, черт возьми! Маурина... — Попросите подождать... Я одну секунду... одну секунду... Я переменил визитку, поправил перед зеркалом галстук, прическу и вышел... Вернее — вылетел. — Ради самого бога, простите, что я вас заставил... Передо мной стояла пожилая женщина, низенькая, толстая, бедно одетая. Все на ней висело, щеки висели, платье висело. Я смешался. Она тоже. — Маурина. — Виноват, вы, вероятно, матушка Анны Николаевны? Она улыбнулась грустной улыбкой...

(Из книги: Иван Сытин. Жизнь для книги) Не могу обойти молчанием следующий достопримечательный случай, свидетелем которого сделала меня судьба. Однажды в самом начале моей самостоятельной торговли за два дня до рождества ко мне в лавку зашел молодой человек, или, точнее сказать, мальчик лет 14–15. На дворе было холодно, а молодой человек был одет не по сезону: длинный, с чужого плеча сюртук, осенняя шляпа с широчайшими полями и на ногах валяные боты. — Что прикажете, молодой человек? — спрашиваю я...