Осень 1943-го выжгла деревню Озёрное дотла, оставив после себя не пепел, а ледяную, беззвучную пустоту. Девятнадцатилетняя Маша стояла у окна, но не видела ни оголённых ветвей, ни свинцовой глади озера. Она смотрела внутрь себя — в чёрную яму, где навеки остались её сын, её любимый и её отец. Оставался только дед Иван, чьё тихое дыхание за спиной напоминало шелест последнего листа на яблоне. Он ещё держался. Но Маша чувствовала — держится он только ради неё. А ей уже не для чего было держаться. До...