Вчера с завороженной озадаченностью прочла широко обсуждаемую колонку Дмитрия Львовича Быкова о блеске и ничтожестве русской культуры. А сегодня ежеутреннее гадание на «Записях и выписках» Михаила Гаспарова откликнулось неожиданной параллелью. Позволю себе две цитаты — первая, соответственно, из Быкова, вторая — из Гаспарова. «Это (русская культура — ГЮ) весьма специфическое и болезненное явление, подобное цветку уродливого кактуса или парапсихологическим способностям инвалида, вроде тех, какие показаны в эпилоге знаменитого фильма Андрея Тарковского «Сталкер». «Поэзия — сильные руки хромого», — писал Николай Глазков, классический русский юродивый. Русская культура — нечто вроде амбры в желудке кита: благоухает она изумительно, но сама по себе является признаком болезни. Русская культура — причудливый побег больного дерева, восхитительная кувшинка на смертоносном болоте, переполненном зловонными газами, разноцветная бабочка, порхающая над морем нечистот». «Аннотация для библиотечной карточки к книге «Избранное», 1978 (цит. с. 132, 153, 198). «Валентин Сорокин — поэт русской души. Он пишет о горчавой полыни, о том, как хруптят пырей хамовитые козы, когда дует сивер, и у работника зальделый бастрик прислонен к дровнику. Он любит: «И заёкают залетки, зазудятся кулаки, закалякают подметки, заискрятся каблуки!» Он просит за себя: «Не стегайте меня ярлыком шовиниста — кто мешает нам жить, тот и есть шовинист!..» Кажется, есть некоторая стилистическая перекличка.