Дядя Ваня, которого хочется ненавидеть. Дядя Ваня, который и не мог стать ни Шопенгауэром, ни Достоевским. Дядя Ваня, который потерял всё. Впрочем, говорят, действительно сильно ненавидеть можно только тех, кого когда-то очень любил. Отчаянно прекрасный и одновременно жуткий мир. В нём живут люди-куклы, которые навсегда выпали из ритма погони за счастьем и потеряли последний шанс добежать хоть куда-то. Им осталось только бесконечно открывать и закрывать двери, ведущие в никуда, и говорить, просто потому что молчать — страшно. Вместо возвышенной драмы — сумасшедшая эксцентрика. Вместо благородства страданий — пиджак с подкладкой-горбом, развинченная, механистичная пластика. Вместо всепрощения — непреодолимое желание сжечь, сжечь, сжечь (например, дом: всё по Достоевскому). Герои, которых мы любили, в мире, который мог быть так прекрасен. Персонажей бутусовского театра в театре разрывает от мучительной жажды какой-то другой, наверное, счастливой жизни. И эта боль не утихнет, сколько бы тебя ни убеждали, что иначе быть не могло. Остаётся только шагать как Соня и повторять по кругу: «Мы увидим небо в алмазах. Мы отдохнём». Мы увидим небо в алмазах. Мы отдохнём. Мы увидим небо в алмазах. Мы отдохнём. Мы отдохнём. Мы отдохнём. 3 апреля и 11 мая Билеты