Наблюдала как-то очень паскудную сцену на пляже. Мы обедали на одном из курортных фудкортов, за соседним столом сидела типичная советская семья провинциального разлива – довольно внушительных размеров мама, ссутуленный краснолицый папа и ещё не испорченная семейным воспитанием девочка лет семи-восьми. Мама над ней громоздилась такой живой горой и повторяла, как мантру: «Настя, ешь! Кому я сказала, ешь! Пока не доешь, никуда не пойдём. Игорь! – взвизгнула мама, потеряв всякое терпение, - Ну скажи...

Вот как описывает Пушкин в романе «Евгений Онегин» мать Татьяны Лариной – Прасковью: «Увы, Татьяна — не дитя, старушка молвила, кряхтя» «А кстати, Ларина проста, но очень милая старушка» «Старушки с плачем обнялись, и восклицанья полились» А тем временем Прасковье Лариной максимум 35-38 лет. Хороша старушка? Гоголь 40-летнюю мать Остапа и Андрия из повести «Тарас Бульба» называет «бедной старушкой». Максим Горький («Мать») назвал пожилой старухой 40-летнюю Ниловну, прожившую всю жизнь «в тревожном ожидании побоев»...