Комната была темна, словно склеп. Даже свечи, дрожащие в серебряных подсвечниках, не смели нарушить эту гнетущую тишину. Джейн стояла у окна, сжимая в руках томик Цицерона — подарок Эдуарда. Страницы пахли чернилами и надеждой, которой уже не было. За спиной раздался скрип двери. — Дочь моя, — голос Джона Дадли герцога Нортумберленда резал воздух, как нож. — Завтра ты выйдешь замуж. Она не обернулась. Знала, что увидит: холодные глаза, жесткие складки камзола, пальцы, сжимающие перстень с фамильным гербом Дадли...